В Бурятии в 80-х годах у шиферного завода в Каменске была своя мясо-молочная ферма

  К 80-м годам прошлого века стране, первой слетавшей в космос, с её орденоносными совхозами, стало почти нечем кормить своих граждан. Собственное сельское хозяйство работало вхолостую: планы выполнялись и перевыполнялись, но половина продукции вымерзала, сгнивала из-за отсутствия хранилищ и технологий хранения. Миллионами тонн завозили из-за границы зерно, везли много мяса, и всё равно торговые полки оставались полупустыми.

В деревнях питались с личных хозяйств, в рабочих посёлках «крутились» как могли. За молоком народ ходил в магазин с трёхлитровыми бидончиками, стоял в очередях, а продавцы безбожно разбавляли молоко водой. За колбасой занимали очередь с вечера, записывали номера на ладонях, в течение ночи вели перекличку. Утром продавец кричал: «Товарищи, привезли мало, будем давать по килограмму на душу». Люди бежали за детьми, бабушками, дедушками, проталкивали их к прилавку: «Нам на четверых», «А нам на пятерых». Доходило и до ругани: «Вас тут не стояло!». Или, случалось, отдежурили члены семьи ночь, меняя друг друга, а колбаса кончилась перед носом. Испорченное настроение на весь день.

Что где достать – это были важнейшие разговоры среди женщин.

- Говорят, в маленьком гастрономе куриные шейки «выбросили».

Те куриные шейки и впрямь годились на выброс. Но их покупали нарасхват.

Так было. Правда, никто не голодал, хлеб ели досыта, крутились, доставали, выращивали картошку, овощи, держали в гаражах свиней, разрабатывали дачные участки, рыбачили, заготавливали дикоросы. Как и сегодня, праздничные столы у всех ломились от закусок. А очереди стали привычным явлением, местом встреч давних друзей, обмена новостями.

Но дальше так продолжаться не могло. Чтобы как-то решить проблему питания, в мае 1982-го в Москве на Пленуме ЦК КПСС приняли Продовольственную программу с большими перспективами: обновление сельхозтехники, широкое использование современных удобрений, строительство элеваторов и овощехранилищ, развитие переработки, повышение дисциплины и зарплаты на селе.

Самым неожиданным пунктом программы стал следующий: все промышленные предприятия страны обязаны завести подсобные хозяйства.

Непростой период истории заводов. На здравый взгляд – абсурд: можно ли совмещать несовместимое? Но маховик был запущен. Как обстояли дела в Кабанском районе? Конкретно, в Каменске шиферники завели коров, цементники – свиней.

- Когда передо мной встал вопрос о создании подсобного хозяйства, я сразу подумал о коровах, — рассказывал нам в 2009-м многолетний (1966-1988 гг.) директор шиферного завода Валентин Струневич. — Я был знаком с ними не понаслышке. Наша семья всегда держала корову, которая помогала нам выжить в трудные военные и послевоенные годы. На заводе мы подумали и решили: будем делать шифер и разводить коров. Да, приказать-то из Москвы приказали, а вопросы финансирования не продумали. Но приказ надо выполнять, и мы пустили в дело деньги, отпущенные на строительство очистных сооружений. Кто-то кому-то пожаловался, и на завод нагрянули ревизоры из Народного контроля СССР. Таких ревизоров боялись как огня…

Директора «схватили за руку»: нецелевое использование средств. Но обошлось. Он же выполнял Продовольственную программу, построил коровник на 200 голов. Поругали… и дали деньги на достройку фермы. Она располагалась через дорогу от завода.

А землю для хозяйства Валентин Иванович выбивал долго и трудно, не один раз толкался в «высоких» кабинетах, вплоть до московских. Наконец, выбил, и немало – 1800 гектаров в Большой Речке и Боргое. На них шиферники сами заготавливали корма для скота, завели лошадей. Попробовали завести пчёл. И тоже получилось.

Конечно, 200 коров, 250 лошадей, 100 ульев – ничтожно в сравнении с многотысячным поголовьем в совхозах. Зато заводчане были реально обеспечены свежим молоком, мясом, мёдом, а куда уходила совхозная продукция – люди понятия не имели.

На животноводство мало кто желал идти. Кому захочется работать по колено в навозе, да за копейки? Чтобы привлечь рабочих на шиферную ферму, её выстроили по самым лучшим для тех лет параметрам, с механизированными процессами по уходу за животными. А для людей имелись даже душевые, имелась и дежурная машина. Зарплата была не как совхозная, а на уровне заводских рабочих. И люди пошли.

- Валентин Иванович ежедневно ранними утрами, по пути на завод, заходил к нам, интересовался делами, — говорит о Струневиче Татьяна Муравьёва, отработавшая заведующей фермой 12 лет. — Ферма была его детищем, он вложил в неё душу. Золотой директор! Мы всё гадали: сколько часов он спит? Шесть? Пять? Три? Нам ли было не знать, как близко к сердцу принимал он успехи и неудачи…

Летом коров перевозили на острова Селенги в районе Шигаево. Там они нагуливали вес, молоко сразу доставлялось на завод. На тех же островах для доярок срубили жилой дом.

Лошади в летние месяцы тоже паслись на островах, а зимой жили на пастбище в Боргое. На ферму их загоняли только в дни плановых прививок. В Боргое был стан, работали два конюха.

Продовольственную программу просчитали до 1990 года. В результате её выполнения производство продуктов питания должно было вырасти минимум вдвое. Но наступила перестройка, и всё это оказалось невостребованным…

Однако шиферники держали животных до начала 2000-х, завод до последнего не расставался с хозяйством, хотя прибыльным оно быть не могло.

- Ферма отличалась чистотой и порядком, каждый телёнок стоял в отдельной клетке, телятницы ухаживали за ними, как за детьми, имели отличные привесы. Никогда у нас не было падежа скота, — продолжает вспоминать Татьяна Александровна. — Коллектив хозяйства – доярки, телятницы, скотники, трактористы, конюхи. Всех – 20-25 человек. Мы видели результаты своего труда, поэтому работали с отдачей, болели за дело. На редкость порядочный, трудоспособный был коллектив...

Многие годы руководил всем хозяйством Анатолий Иванов. На нём «висели» ферма, сенокосы, тракторная бригада, лошади. Попытались развести ещё и куриц. Около 300 голов вырастили. Но для куриного стада не было специального помещения, это дело не получило развития.

По словам ветеранов-шиферников, с переходом фермы под крыло ОПХ «Байкальское» всё изменилось: пропало отопление, забуксовала система навозоудаления, обрушилась зарплата. Что было и что стало – небо и земля. Труженики разбежались…