От том, как жила наша Манечка, чья юность прошла в тяжёлые годы войны

Уже 75 лет прошло с тех пор, когда ценою жизни и здоровья была одержана победа над фашистскими захватчиками. Хотелось бы рассказать о жизненном пути моей сестры Серебренниковой Марии и её подруги детства Арине.

Девчата работали трактористками в колхозе «Красноармеец». Жили в Истоке. Когда началась война, девчатам было по 20 лет, и их сразу же через военкомат отправили в Турунтаево учиться на шофёров. После обучения подруги были направлены в Кабанскую МТС.

Ремонтные мастерские были сделаны из хлипких досок, насквозь продувало ветром... Зимой в сорокаградусный мороз они работали от зари до зари. В то время никто и не помышлял даже о выходных. Мужчины почти все ушли на войну, остались только молоденькие девчонки да совсем ещё мальчишки. Наши истокские девчата с первых же дней войны хорошо работали – отремонтировали два ЗИСа, один из которых был отправлен на фронт. Они лудили, паяли колхозную технику, заливали подшипники для тракторов... Жизнь становилась всё тяжелее – плохие урожаи, поля обрабатывались женщинами да малыми детьми, на них и держались кое-как колхозы.

Раз в месяц девчат отпускали домой в Исток. Шли пешком, при лунном свете, по прямой. Потом прозорливые девчонки нашли окольный путь: по полям, что были сразу за МТС, через лес – прямо на Степной Дворец. Однажды на них напали волки. Мария и Арина успели убежать, а их подруга из Бурлуса – нет. В ту ночь она погибла. Чего только не случалось, обо всём и не напишешь...

Война закончилась, девчат отпустили домой. Пришли они все оборванные, юбки из холщёвых мешков, рваные ичиги, изъеденные мазутом подошвы. Немного побыв дома, они были отправлены на лесозаготовку, а затем снова в колхоз, который был в плачевном состоянии разрухи. Поля обрабатывались вручную. Наша мама, всю жизнь проработавшая в колхозе, жала пшеницу и рожь. В день по 100 снопов, получая за свою работу 300 г хлеба. И ещё по 100 г на каждого ребёнка. Нас, малых, было четверо. Свои огороды были запущены – всё на колхоз! Выживали, как могли. Мама от работы и голода падала в обмороки.

В это время в Истоке начали работать рыболовецкие бригады. Нашей Манечке пришлось самовольно уйти из колхоза и пойти на рыбалку, чтобы мы, младшие братья и сёстры, не умерли от голода. Мария зимой наравне с мужиками долбила метровый лёд для запуска невода. А летом к ней присоединились младшие брат и сестра – 15-и и 14-и лет. Стали мы жить лучше. Мне тогда было 11 лет, а самому младшему брату – 7.

Я закончила семилетку и уехала учиться в Иркутск, а Манечка продолжала трудиться в рыболовецкой бригаде. Замуж она так и не вышла. Жених её, Кеша Суворов из Степного Дворца, погиб в 43-м на фронте. Она его очень любила... Прожила всю жизнь с мамой.

В 50-е годы, когда у селян стали забирать земли, мама с Марией переехали к средней сестре в Клюевку. Там Маша, немного поработав на лесозаводе (пока там не случился пожар), перешла в путевую строительную колонну – разгружали вагоны с цементом в бумажных мешках, укрепляли берега Байкала, строили волнорезы... Выйдя на пенсию, Мария стала получать крохи, но мы, братья и сёстры, всегда помогали ей и маме.

Мария и Арина Лукинична были верными подругами всю жизнь. Ариша вышла замуж, остались дети, внуки... Маруся умерла в 2006 году в возрасте 94 лет.

Вот такая она жизнь...