Сомнительный свидетель

«Убойный свидетель» Екатерина Пономарёва оказалась слабоуправляемой, капризной и главное – на редкость непоследовательной. После словесного потока, который она вылила в зале судебного заседания, стало ясно, что построить на её показаниях обвинительный приговор будет весьма проблематично. Требовался новый герой!

...Пусть это останется их тайной – как гособвинение нашло и чем сумело убедить гражданку Меликидзе Е.В. Да это и неважно.

По-настоящему важно только одно: почему ей нельзя верить!

Готовили её вполне профессионально, но впопыхах. Поэтому сделали много мелких и несколько грубых ляпов.

Во-первых, откуда она могла знать подсудимых Истомина, Инкина и «примкнувшего к ним» Казадаева? В 1996 году, когда они, якобы, начали часто бывать у них дома, общаться «по понятиям» с её мужем, Истомину было 15 лет, Казадаеву – 16, а двадцатилетний Инкин учился в БГУ. Что у этих пацанов могло быть общего с 34-летним кочегаром детского сада Теймуразом Меликидзе, спокойным и порядочным – по отзывам односельчан — мужиком?

Да и не видел никто и никогда в селе эту компанию.

Отсюда и пошли у свидетеля проколы: уверенное опознание в Инкине Истомина (!); путаница в простом вопросе – кто из них высокий, а кто намного ниже; запомнилась также «особая примета» Казадаева (она даже на себе в экстазе показала) – родинка на щеке. Увидеть эту родинку у человека, едущего на «уазике», практически невозможно.

И ещё уйма мелких деталей, а в них, как заметили ещё в старину, и скрывается дьявол. Удивило, например, упорство, с которым она отказывалась назвать цвет туфель на одной из погибших девушек. Туфли эти, «совсем новые», «дефицитные», судя по рассказу, поразили её воображение. Но на вопросы защиты: «Новые, но не помните, какие?» всё время ловко переводила разговор на другие темы. Забыла? Не проинструктировали? Именно в этот момент из глаз свидетеля потекли слёзы… С Катей Пономарёвой было точно так же...

Второе крупное, если можно так выразиться, недоразумение в показаниях Меликидзе – её рассказ о том, как она в тот же день бросилась со страшной новостью в Кабанск. В дежурной части РОВД «было очень много народа», но её выпроводили: «Гражданка, это не наша территория, обращайтесь в Селенгинск».

Со многими бывшими и действующими сотрудниками райотдела пришлось говорить об этой истории. Реакция была одна: такого быть не может, просто потому, что не может быть! Не принять и не зарегистрировать сообщение о тяжком преступлении – тоже преступление, и сотрудники дежурной части давно усвоили это жёсткое правило. «К тому же Береговая и окрестности всегда были нашей зоной обслуживания, никому бы в голову не пришло переправлять заявительницу в Селенгинск».

В Селенгинск Меликидзе не поехала. Не пошла в прокуратуру. Не воспользовалась телефоном или почтой. Она почти на двадцать лет «забыла» этот страшный случай. И вспомнила о нём именно в тот момент, когда гособвинение почувствовало себя в зале суда не совсем комфортно. Вас здесь ничего не смущает?

А вот как на самом деле бывает в жизни... Охотник из Береговой Черных действительно обнаружил тела девушек в Клюквенной пади. В ужасе прибежал домой и …запил. Поделился со своим другом Котовым. И, поборов сомнения и страхи (а вдруг нас же и обвинят?), мужики отправили почтой в милицию анонимку – план – схему с указанием места трагической находки. Так девочек и нашли. А наша вполне грамотная, трезвомыслящая женщина, где она была эти долгие годы, с какими фобиями боролась?

Бессменный староста Береговой Рафаэль Амануллаев... В селе его уважают, главным качеством характера считают честность. Он был близким другом покойного Теймураза Меликидзе и твёрдо знает, что никаких контактов с парнями из Селенгинска у того не было. И ещё в одном он уверен стопроцентно: если бы Елена Меликидзе действительно наткнулась на своём покосе на тела девушек, то «через день об этом знала бы вся деревня».

А теперь: внимание! Накануне последнего судебного заседания Рафаэля забрали на работе, привезли в районную прокуратуру, где гособвинители Акулов и Сергеева в присутствии Елены Меликидзе попросили его дать показания: якобы 10 августа 2002 года Меликидзе сообщила ему, что нашла на покосе два трупа, и он тут же посоветовал ей ехать в отдел милиции

- Но ведь этого не было! — упёрся Рафаэль. — Если я такое скажу, меня в деревне уважать перестанут…

И отстоял своё честное имя и право говорить правду.

Ну, а что Елена Меликидзе? Во истину – «то ли женщина, а то ли виденье». Она исчезла так же стремительно, как и появилась. На следующем заседании сторона защиты, подготовив для новоявленного «генерального свидетеля» кучу вопросов, была ошарашена: задавать их будет некому. Меликидзе уехала. Куда? Куда-то в сторону Иркутска, где проживает с 2004 года. Выполнив свою печальную миссию…

Или всё-таки важное спецзадание?