В 80-х годах в Закалтусе были физиокабинет и сауна, в которую приезжали даже из Улан-Удэ

  Первые люди поселились здесь, восточнее боргойских болот, ещё в 18 веке. Рядом нет реки – значит, нет рыбы. Но стоял густой лес, а в лесу птица, зверьё – мясо. С годами лес раскорчевали под луга.

Боргой до 70-х годов прошлого века был огромным диким массивом, окружённым болотами. Внутри массива жили своей жизнью лесные гривы с собственным миром, животным и растительным, с вековым березняком. Летом через болота было не пройти, а зимой закалтусные мужики ездили на гривы поохотиться и заготовить дров.

В каждом селе есть свои «коронные» фамилии. В Закалтусе – Шевелёвы, Черных, Помазкины, Карповы, Никоновы.

Село знавало и хорошие годы, и времена упадка. История послевоенного Закалтуса – это история колхоза, отделения совхоза, тракторно-полеводческой бригады, молочно-товарной фермы. Была и свиноферма. Но основным направлением всегда оставалось молочное. Вокруг МТФ строилась жизнь.

Колхозное животноводство – тяжелейший труд. Мужчин не хватало, они стремились на трактор, а не на ферму. Всю эту тяжесть несли на себе женщины – доярки и телятницы. Лишь позже к работе подтянулись мужчины – скотники, кочегары.

Ежемесячной зарплаты не было до 1965 года. Людям ставили в табелях трудодень, в конце года бухгалтерия считала накопленные трудодни и выдавала получку зерном, сеном и немного деньгами. Жили семейным хозяйством: коровами, свиньями, курами, огородами. Небогато, зато в мире, без зависти, соседские ребятишки были что свои. Так говорят старики.

В 1961 году три колхоза объединили в совхоз «Байкальский». От этого закалтусным дояркам и телятницам легче не стало. Коров доили вручную, корм и воду подвозили на лошадях, разносили по кормушкам на тележках, в вёдрах и тазиках. Чистили стойла, вывозили навоз. Им помогали их дети-подростки.

Только в 65-м были внедрены механические дойка и навозоудаление по транспортёрам. В стойловый период начали готовить корма на пару с добавками, поставив паровой котёл. В результате выросли надои. Оборудование часто ломалось, пар застилал видимость, но всё же это был технический прогресс.

Прогрессом было и появление на ферме мужской профессии – скотника.

Наступало славное время для фермы. Завезли холмогорских коров, стали закладывать больше силоса и выращивать корнеплоды для скота, применили трёхразовое доение круглый год. Надои поднялись на уровень лучших в республике.

В 1966 году заведующей Закалтусной фермой назначили Марию Петровну Никонову – передовую доярку, женщину смелую, умевшую сказать правду любому начальнику, будущего кавалера ордена Ленина – высшей награды в СССР. При ней строились новые коровники, телятник с родильным отде- лением, молокоприёмный пункт с охладителем и сепаратором, новая котельная, цех по производству жидких кормосмесей.

Но самой больной темой осталась уборка навоза.

Совершенствуя условия содержания скота, руководители забывали облегчить труд людей. Корма по-прежнему подвозились на лошадях и выгружались вручную. Несколько мужиков-скотников ворочали тот же объём кормов, что сегодня выполняют тракторы и автомобили. А летом скотники ещё и пасли стадо. Только в 82-м ферма «выбила» себе трактор.

К 80-м годам в стране наметился пробел в кадровом вопросе. Старое, ответственное поколение фронтовиков и детей войны достигло преклонного возраста, а замены ему не находилось. Техники поступало много, но часто некому было на ней работать. Ослабла дисциплина, участилось пьянство средь бела дня, особенно в сельской местности.

Эти беды не обошли и Закалтус. На ферму понаехали чужие, пьющие, мутные личности, вероятно, привлечённые слухами о быстром получении жилья. Местных мужиков они вытесняли, а сами работать не желали. И вели себя нагло. Дошло до того, что доярки ходили на работу в сопровождении участкового. В одиночку ходить они реально боялись. Но ни доярки, ни телятницы не бросили скотину. По надоям Закалтус удерживал лидерство в районе, хотя уже не единоличное.

В 1983 году Мария Никонова ушла на пенсию. Ферма лишилась рулевого. К тому времени она была крупнейшим животноводческим комплексом Бурятии – в её пяти помещениях стояло 900 голов скота разного возраста. А все помещения пребывали в запущенности, с дырой на дыре.

В конце того же, 1983-го, ферму возглавил Александр Никонов. Он рассказывает:

- В мой первый рабочий день в трубах перемёрзла вода. Чем поить скот? Наладчики с центральной усадьбы после ремонта сказали мне: «Ты давай что-то делай, решай, меняй. А то как зимовать будете? Зима только началась». На меня свалилась куча проблем, которые надо было решать срочно. Доярки грубили, но восхищали самоотдачей. Через столько лет я помню Валю Пушкарёву и Розу Гурьянову. Из 18-и доярок они вдвоём надаивали почти треть от общего надоя...

Сверху требовали всё больше молока. Однако новый заведующий видел, что многие относятся к работе по принципу: лишь бы день прошёл. Пьянство стало обычным явлением. Но видел он и то, что в равнодушной массе есть толковые мужики, желающие работать, но попавшие под влияние заезжих «авторитетов». На толковых он сделал ставку, с «авторитетами» начал общаться с позиции силы. Пытался решать проблемы на опережение. И улучшал условия труда и отдыха. Жители района возрастом постарше не забывают, как в конце 80-х в Закалтусе открылась первоклассная сауна. Она обрела славу на всю округу, в село зачастил народ даже из Улан-Удэ. Открылся и физиокабинет с аттестованным медиком.

- Это было неслыханным: сауна и физио на коровьей ферме! — пишет Александр Сергеевич в своей книге.

Конец 80-х – время расцвета Закалтусной МТФ. Доярки поставили рекорд, надоив 4000 литров на одну корову. Годы стабильности, высокой зарплаты, почёта, уверенности, путёвок в дома отдыха.

А в 90-х молоко стало никому не нужным, все предпочли импортное. Закалтусцы, вслед за тимлюйцами, решили начать по-новому, создав «Хозрасчётное предприятие «Закалтус». Иными словами, частично ушли на вольные хлеба от ОПХ «Байкальское». Открыли свой расчётный счёт в банке. Красиво на бумаге – а на деле вышло с точностью до наоборот. Продавать, заключать договоры на поставку не умели. Очень скоро село скатилось в нищету. Зарплаты не было, многие брали натурой – хлебом, мясом, молоком. И в долг в местном магазине. Детей не на что было собрать в школу, и дети бросили учиться.

Конец 90-х, начало нулевых – самое тяжёлое время. Тогда страну чуть не разобрали на металлолом. Из Боргойской оросительной системы ночами выкапывали трубы. Но ферма, предприятие не рухнули. Потихоньку, порой на голом энтузиазме, всплыли со дна. Не сорвали ни одну посевную, ни один сенокос, ни одну уборочную. Купили пилораму, научились продавать собственную продукцию.

К концу нулевых годов хлынули технологии из-за рубежа. Закалтус приобрёл современное доильное и холодильное оборудование, комплекс по заготовке сенажа в упаковках. Но вот беда – в людях изменилось отношение к сельскому труду...

(Окончание в следующем номере).