Почему на рыбоводном нет икры?

Выездное совещание комитета Народного Хурала РБ по земельным вопросам, аграрной политике и потребительскому рынку прошло на Большереченском рыбоводном заводе в прошлую пятницу.

Председатель комитета Дмитрий Швецов пригласил коллег-депутатов ознакомиться с проблемами и перспективами завода и на его примере рыбной отрасли республики в целом.

Первым ввёл в курс дела депутатов Дмитрий Грудинин, заместитель начальника Байкальского филиала ФГБУ «Главрыбвод», который встретил делегацию у ворот завода:

- Проектно-сметная документация на реконструкцию завода была подготовлена в 2018 году, в мае 2021-го были выделены деньги. Реконструкции подлежит большая часть зданий завода. Вместо старой угольной котельной будет смонтирована газовая, построят новую насосную станцию, заменят всю теплоцентраль и другие трубопроводы, установят новую подстанцию и аварийный источник электропитания. Первоначальная сумма была 221 миллион рублей, но это по ценам 2018 года. К 25 декабря работы должны были завершиться, однако в этом году произошло увеличение цен. В связи с этим ведётся корректировка ПСД, чтобы соотнести её с нынешними ценами. Поэтому контракт будет продлён ещё на полгода.

Депутаты обошли территорию завода, осмотрели ремонтируемые объекты. Садковая база, где происходит икромёт и оплодотворение икры, была пуста от омуля, в садках плавал лёд – нерест здесь завершился. Оставшуюся после него живую рыбу, по словам Дмитрия Грудинина, выпустили обратно в реку. В ходе ремонта базу планируют окружить гидроизоляцией, железные конструкции внутри обработают специальным составом, защищающим от коррозии, заменят электропроводку.

Здание главного цеха рыбоводного завода – инкубационный – демонтировали ещё летом. На его месте строится новое, поэтому аппаратов Вейса с икрой депутаты не увидели. И когда Дмитрий Грудинин на словах стал объяснять им принцип работы цеха, некоторые удивились. Они думали, что мальков выпускают, открывая аппараты по графику. Оказывается, после выклева омульков из икринок они сами по водотоку спускаются в желоба, а оттуда в – реку. Человек в этот процесс не вмешивается.

Выклев происходит по мере естественного весеннего нагрева воды в природе, ведь она поступает в аппараты прямо из реки. Но где же тот самый миллиард икринок, полученный от 75 тонн посольского омуля, отловленного для воспроизводства из Култушной и Большой рек? Икру отвезли на Селенгинский рыбоводный завод в Прибайкальский район.

- В последние годы объёмы закладки икры увеличиваются, — сказал директор завода Виктор Матанцев. — Запрет на вылов делает своё дело: производителей омуля становится больше. А три-четыре года назад мы скатились до 50 миллионов икринок – омуль буквально исчезал!

- Сколько нужно отловить особей, чтобы получить миллиард икринок? — поинтересовались депутаты.

- В этом году на завод привезли 60 тысяч самок, — ответил Дмитрий Грудинин. — Всего было доставлено 76 тонн рыбы, как и в прошлом году.

Куда будут выпускать мальков, полученных на Селенгинском заводе? В Большой Речке надеются, что строители хотя бы к марту сдадут помещение цеха подращивания (сейчас готов только фундамент), и икру можно будет перевезти «на родину», чтобы выклев произошёл здесь. Если цех не будет готов, то выклюнувшиеся личинки будут перевозить сюда в термоконтейнерах. В любом случае в Байкал мальки попадут через родную для них Большую Речку, а не через Итанцу, на которой стоит Селенгинский завод. При восстановлении численности омулёвого стада выпуск будет происходить через другие реки. Смешение популяций не страшно, считают в Главрыбводе. Часть посольского омуля уже давно заходит на нерест в Селенгу, и это доказано наукой.

Воспроизводством селенгинской популяции омуля, а также осетра, занимается Селенгинский рыбоводный завод. Его тоже ожидает реконструкция. И тогда омулёвую икру оттуда будут хранить на Большереченском, осетровую – в Гусиноозёрском осетровом хозяйстве.

После экскурсии по территории завода участники совещания прошли в здание музея, где обсудили текущие проблемы большереченских рыбоводов.

Например, почему при одной и той же массе отловленных производителей после нереста фиксируется разный вес отходов? В прошлом году эта цифра составляла около 20 тонн (19 из которых были «похоронены»), нынче – 25 тонн.

- Это зависит от природы, — объяснил Дмитрий Грудинин. — Играют роль исходная масса рыбы, нагулянный жир, затянувшийся нерест, то есть, как долго рыба находится в садковой базе, и так далее. Живую рыбу мы отпускаем обратно в Байкал, отходы реализуем. В аукционе на её переработку и реализацию может участвовать любой предприниматель, имеющий лицензию.

- Тогда почему у нас уже который год участвует только «Титан»? — спросил депутат Валерий Кочнев.

Действительно, почему бы не поддержать местных предпринимателей, социальную сферу района, реализуя омуль, например, Посольскому дому-интернату? Дмитрий Швецов пообещал обсудить эту тему 23 ноября на совещании в аграрном комитете Хурала.

Всех интересует главный вопрос: когда разрешат вылов омуля – промышленный и любительский? Вроде бы его численность растёт, но до полного восстановления, когда собирали до миллиарда триста миллионов икринок, ещё далеко. Такое количество икры собиралось в 2012-2014 годах. Если учесть, что омуль начинает нереститься в возрасте 7-9 лет, то в этом году на нерест пошёл как раз омуль тех лет. Нужно успевать ловить этот «пиковый» омуль на воспроизводство. А если далее пойдёт спад, то говорить об отмене запрета ещё рано. Об этом говорил Сергей Кушнарёв, заместитель руководителя Байкальского филиала Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства.

Что касается любительского лова, одним из вариантов Сергей Кушнарёв предложил его организацию на определённых акваториях. Но нужно контролировать его вылов лицензиями, квотами. Правда, это повлечёт дополнительные расходы на обустройство акваторий, штат наблюдателей. И всё же вопрос можно решить без нанесения урона омулёвому стаду. Он будет прорабатываться на разных уровнях и, возможно, решится к следующему лету.

В заключение совещания депутаты заслушали главного инженера ООО «Особняк Строй», производящего ремонт завода. Его затягивание он объяснил повышением цен на материалы и услуги строителей – граждан Северной Кореи. Цена металлического каркаса цеха подращивания по смете составляет 4,5 миллиона рублей, а по факту – все девять! По ходу работ выявляются новые дефекты, не предусмотренные сметой. Приходится устранять и их. В настоящее время подрядчик ждёт изменения сметы. Как только это произойдёт, работы на заводе возобновятся.