В Кабанске семья прожила счастливо более 30 лет, но пьянство разрушило некогда дружную семью

Валентина с мужем и сыном прожили в Кабанске более 30 лет. Но несколько лет назад в их, вроде бы, крепкой семье появилась трещина, которая со временем росла и в прошлом году окончательно развалила некогда дружную семью…

…Она познакомилась с Владимиром в Казахстане. У него в Баргузине жили родственники. Однажды побывав на Байкале, они решили переехать поближе к нашему чудо-морю. Так семья оказалась в Кабанске.

Владимир – отличный сварщик, что называется, на расхват. Несколько лет назад нашёл высокооплачиваемую работу в Бодайбо. Устроил туда и сына. Семья отремонтировала дом, обновила мебель, инструмент. Жить бы да радоваться, но… Дорогу их счастливой жизни переполз зелёный змий. Валентина стала замечать, что отец с сыном, тоже Владимиром, то после баньки, то «с устатку» соображают «по пивку». Потом в ход пошли напитки покрепче. Продолжительность пьянок росла, они переходили в запои…

Владимир-старший в пьяном состоянии становился агрессивным. Трезвый – человек, но стоит выпить рюмку, становился каким-то чудовищем. Сначала мог чуть-чуть толкнуть жену, потом стал распускать руки более серьёзно. А в прошлом апреле, когда она не дала ему денег на выпивку, избил её так, что дело дошло до больницы...

Когда она вырвалась и пыталась убежать, домой пришёл сын. Вызвал скорую помощь. Женщину увезли в больницу. Что произошло между ним и отцом, она не знает. Только с тех пор они стали заклятыми врагами. Трезвые ещё как-то терпели друг друга, а пьяные дрались не на жизнь, а на смерть. В ход шли даже топоры.

Впрочем, на выпивку они «соображали» вместе. Работу, естественно, оба потеряли, потому что запои становились всё глубже и длительней. Валентина после больницы домой не вернулась, как муж ни уговаривал её. Обещал бросить пить, заклинал всеми святыми, но она не смогла простить ему последнего избиения. И уже не верила его словам.

Дочь в кредит купила ей квартиру в другом посёлке, подальше от агрессивного мужа. Отец и сын остались в доме одни. Скоро начали продавать из дома вещи. Однако окончательно верить в то, что муж – конченый человек, Валентине не хотелось. Она смогла настоять, чтобы он поехал в Троицкий монастырь, пожил там, отошёл от пьянки. «Глядишь, может, наладится ещё, осознает, что натворил, перестанет пить», — надеялась женщина. Да и с сыном их надо было разлучить, пока не поубивали друг друга в алкогольном угаре. Может, и парень без отца прекратит пьянствовать.

Зиму Владимир прожил в монастыре, в апреле устроился на работу в Ильинке. Вроде бы не пил. Изредка приезжал домой помыться, переодеться. Валентина заводила разговор, что надо что-то решать с домом. Это – общее имущество, и она на него тоже имеет право. Но в мае он вернулся насовсем. Попросил её помочь, пусть даже советом, в весенней посадке огорода.

Ей и самой было жалко бросать огород. Она приехала в свой бывший дом и увидела, что нет многих вещей. Сердце заныло, душа заболела, ведь всё это было нажито и её трудом тоже, а тут вон как повернулось. Не было платяного шкафа, комода, прикроватной тумбочки, дивана, шкафов от кухонного гарнитура, стиральной машинки, центрифуги, автоприцепа, плазменного телевизора, внучкиного велосипеда с 16-ю скоростями. Не осталось посуды. Даже ёлочные игрушки – и те «ушли»! Хотя муж вроде бы твёрдо обещал завязать с пьянством, всё вернулось на круги своя. После перерыва в монастыре он опять запил на пару с сыном, который без отца тоже воздерживался. Плохо они влияют друг на друга…

Внучка очень страдала по велосипеду. Пришлось обратиться к участковому. Тот быстро нашёл велосипед у Николая С., который взял его в залог за 300 рублей. Валентина стыдила его: «Зачем ты берёшь у них? Ты же рядом живёшь, видишь, что люди покатились по наклонной. Зачем подталкиваешь их туда? Нет чтобы сказать: зачем пьёте, ведь нормальные мужики были!» Все увещевания были напрасны. Позже у него нашли ёмкость, бочки, фляги – всё вместительное, добротное из хозяйства Валентины.

Когда она приехала в следующий раз, из дома исчезли холодильная камера, кровать, раздвижной стол, прихожая и даже люстра на пульте. Муж признался, что с сыном продали или отдали за бесценок эти вещи в залог Марине Б., живущей неподалёку. Валентина пошла туда с участковым. Узнала своё. Люстра уже висела на потолке. Другая мебель тоже была в ходу. Валентина задала тот же вопрос: «Зачем брала у пьяных? Разве холодильник стоит тысячу? А люстру взяла за 500 рублей, когда она стоит 3,5 тысячи!» Вернули прихожую, холодильник, который был весь поцарапанный. Остальное не отдаёт…

Некоторые вещи (немецкий шуруповёрт, набор инструментов) мужики сдали в скупку также за бесценок, но вовремя не сознались. Время было упущено, и вещи продали. Слов нет, как жалко всё это, доставшееся их же трудами. А скупщики прикрываются мнимой жалостью к пьяницам. Да-да, у них хватает наглости говорить в глаза жёнам тех, кто ещё вчера считался хорошим знакомым или соседом, что скупая за гроши их имущество, они спасают их от неминуемой смерти с похмелья. Неужели к ним, наживающимся на чужом горе, никогда не зарастёт народная тропа?

Рассказывая эту историю, Валентина то и дело смахивала слёзы. Было ясно, что ей безумно жалко мужа и сына. Она то ругала их, то показывала фотографии необычных красивых сувениров, созданных руками мужа-сварщика. Жалко ей ту жизнь, которая ушла в прошлое из-за пьянки. Можно понять и её сожаление об утраченных вещах. Почему-то думается: если бы всё в доме оставалось на месте, она дала бы мужу ещё один шанс наладить жизнь. Но «добрые» люди-скупщики этого шанса их лишили…