Репортаж «БО» из отделений Селенгинского ковидного госпиталя. Окончание.

C 20 октября на базе отделений Селенгинской больницы развёрнут ковидный госпиталь на 111 коек. Как рассказывали главврач Кабанской ЦРБ Михаил Батуев и главврач Селенгинской больницы Ольга Тугаринова, это было сделано в считанные часы…

Ковид везде: в терапии, хирургии и роддоме. До 8 декабря ковидным было и детское отделение, где заведовала терапевт Людмила Долгополова. Сейчас там оказывается паллиативная помощь.

Вирус стёр границы: теперь все врачи – инфекционисты. Даже ординаторские этих отделений стали палатами. Санпропускник расположился в коридоре напротив кабинета УЗИ. Двери отделений закрыты. Посторонним вход запрещён… Общая ординаторская – этажом ниже, в кабинете гинеколога. Это «чистая» зона.

В самый пик во всех отделениях лечились около 150 больных. Площадь позволяла поставить дополнительно кровати в палатах, так что в коридорах никто не лежал. Сейчас посвободнее.

В инфекционном отделении в июне сделали кислородную разводку. Почти в половину палат перепрофилированных отделений тоже подведён кислород. Без него ковид не победить, это основное лечение.

- В воздухе 20 процентов кислорода. Здоровым лёгким этого вполне хватает. А вот когда от них остаётся «пшик», нужно увеличить объём кислорода во вдыхаемом воздухе – иначе просто не хватит. Первое, что мы делаем поступающему больному – даём маску с кислородом и кладём его на живот, — объясняют врачи.

Это положение – на живот – тоже неслучайно. Коронавирус поражает лёгочную ткань, развивается отёк. Мельчайшие пузырьки – альвеолы, в которых и происходит газообмен, заполняются жидкостью, а значит, кровь не насыщается кислородом. В дыхании в большей степени задействована задняя поверхность лёгких. Положили пациента на живот – значит освободили её, потому что жидкость по законам физики опустилась вниз. Дышать становится легче.

Тяжёлые больные лежат в инфекционном отделении. Средней степени тяжести – в остальных отделениях ковидного госпиталя. В бывшей в «мирные» времена терапии заведует Сергей Титарь, отделением на базе роддома – Елена Таракановская. Там, где будущие мамы лежали на сохранении или в ожидании родов, сейчас лечатся больные, у которых пневмония уже есть, а лабораторно подтверждённого диагноза COVID-19 ещё нет. В родзале – мужская палата, в палате для новорождённых – женская. На стенде сестринского поста в коридоре вместе с телефонами докторов и другой важной информацией прикреплены записки от благодарных пациентов. Одна – на красивом бланке – от Александра Семёновича Плюснина, замруководителя районной администрации. Он посвятил врачам и медсёстрам отделения стихотворение, вот только несколько строк из него:

На вас, как на спасителей планеты,

На Божество, хранящее от смерти,

И молится, и просит каждый третий:

Спаси мой дом: там жизнь –

семья моя и дети…

А «хирургия» не перестала быть таковой и в ковидном госпитале. 17 ноября здесь прооперировали больного с подтверждённым COVID-19 и гангреной нижней конечности.

- Учитывая экстренность ситуации, по согласованию с Минздравом республики было принято решение в условиях ковидного госпиталя разворачивать операционную и ампутировать ногу, — рассказывает заведующая ковидным отделением на базе «хирургии» Лидия Литвинова. Она, врач-анестезиолог Николай Таракановский, медсёстры Галина Засухина и Наталья Подгорчук прооперировали больного.

- Конечно, тяжело, — признаётся Лидия Олеговна. Дышать неудобно. Перчатки в операционной одевались поверх перчаток СИЗа. Чувствительность пальцев снижается. Увеличивается длительность операции.

Мужчину лечили от коронавируса и проводили перевязки. Через две недели его выписали домой на амбулаторное долечивание: тест на ковид отрицательный, послеоперационная рана зажила. После этого ещё двое больных с полученными травмами и подтверждённым COVID-19 лежали в отделении. Обратились по скорой, экспресс-тест на ковид дал положительный результат, потому и лечились здесь….

Сейчас занятые в ковидном госпитале врачи и медсёстры, отработав дежурную смену, идут домой. С сентября в таком графике работает персонал инфекционного отделения, а до этого они «заходили в очаг» на несколько недель и жили изолированно.

- Так легче – когда мы видим семью, бываем дома, — признаются медики.

Можно найти помещения, наставить кроватей, но врачей и медсестёр от этого в наших больницах не прибавится. Кому нас лечить?

- С начала пандемии зарегистрированы 97 случая новой коронавирусной инфекции у врачей, медперсонала и сотрудников больницы, — приводит данные главный врач Кабанской ЦРБ Михаил Батуев.

Все медики понимают, что из докторов они легко могут превратиться в пациентов… Все соблюдают режим безопасности – маски-перчатки-костюмы. Но с COVID-19 этого может быть недостаточно. Чтобы стопроцентно не заразиться, нужно ни с кем не общаться. На дворе XXI век, а лучше, чем карантинные мероприятия в борьбе с пандемией человечество не придумало… И врачи знают это лучше, чем кто-либо.

В группе особого риска – реаниматологи. Из шести реаниматологов нашего района переболели COVID-19 пятеро. Почти одновременно заболели Андрей Батуев и Павел Душкин. Как раз тогда был наплыв тяжёлых больных, в реанимации в инфекционном отделении лежали трое пациентов на ИВЛ инвазивно. Подключение аппаратов ИВЛ и все реанимационные манипуляции происходят в тесном длительном контакте с больными – иначе никак. Представляете, какая там концентрация вируса…

Андрей Валерьевич переболел и снова в «красной» зоне. А Павел Михайлович ушёл навсегда…

- Полицейским, военным, погибшим при исполнении долга, звание героя присваивают. Так вот Паха – герой. Он погиб на боевом посту, на войне фактически! – Андрей Батуев – одноклассник, однокурсник, сослуживец и коллега Павла Михайловича, с которым они отработали рука об руку больше 10 лет – не может сдержать эмоций…

Пандемия стала тяжёлым испытанием для всей системы здравоохранения. Медики – врачи, бригады скорых, медсёстры и младший медицинский персонал – испытывают колоссальные нагрузки. Все устали – не столько физически, сколько эмоционально. Каково это – терять больных, терять коллег?..

Неимоверные нагрузки испытывают врачи и медперсонал, не работающие в ковидном госпитале, – ведь остальные болезни ковид не отменил.

Под синим светом кварцевой лампы санпропускника окунаю руки в перчатках в дезраствор, тщательно мою. Беру тряпку из другой ёмкости с дезраствором и протираю галоши. Лью – не жалею, так что они хлюпают от жидкости на коврике. Руки мою. Беру очки за стёкла, отодвигаю от себя и вверх, снимаю. В бак их – конечно, с дезраствором. Руки мою. Так же – отодвигая от себя и вверх – снимаю респиратор и кладу его в другой бак. Руки мою. Расстёгиваю комбинезон. Снимаю сначала капюшон, затем всё остальное, закручивая изнанкой наружу. Аккуратно одну ногу, затем вторую. «Тайвек» в бак. Руки мою. Развязываю марлевую маску и в бак её. Руки мою. Последние – перчатки. Догадались, куда их? Выхожу. Руки, лицо, шею – всё, что открыто, – мою с мылом. Всё.

Почему мы не боимся вируса вообще? Смутно догадывалась, что зайти на 40 минут в «красную» зону в СИЗе будет безопаснее, чем ежедневно толкаться в магазинах, автобусах, маршрутках… Сейчас уверена в этом.

Что мешает нам правильно носить маски в транспорте и помещениях, тщательно мыть руки и соблюдать дистанцию? Если первые два пункта большинство из нас более-менее освоило за несколько месяцев пандемии, то с соблюдением дистанции беда. Почему в магазинах мы дышим в затылок впереди стоящего покупателя? Что такого случится, если отступим от него на шаг-другой?

Мы надеемся на врачей: вылечат и спасут. А на кого надеяться им?