Главный редактор «Байкальских огней» С.В. БОРОВИК – о странностях уголовного дела против Владимира Положенко

  - Сергей Васильевич, следствие – предварительное, а затем судебное – по «делу Положенко» растянулось на три с лишним года. «Байкальские огни» стали писать о нём сравнительно недавно. Почему вы с запозданием заинтересовались этим делом?

  — Во-первых, лесная отрасль у нас настолько запущена и криминализирована, что новости о каких-то скандалах и разоблачениях стали привычными, уже так не задевают.

  Во-вторых, Владимир Михайлович Положенко обратился в нашу редакцию около года назад. С того дня мы стали следить за процессом, на многих судебных заседаниях присутствовал наш корреспондент Виталий Попов. Но полная картина происходящего раскрылась после того, как нам удалось заглянуть в материалы уголовного дела.

  Нам стало понятно: назревает, возможно, самая крупная судебная ошибка в истории района.

  - В чём вы видите масштаб и серьёзность данной ошибки?

  — Похоже, наши следователи страдают манией величия, вот и «раскрутили» с 13-ю обвиняемыми громкое дело по ОПГ – организованной преступной группе. Не сомневаюсь – в Москву по этому поводу ушло спецдонесение, награды приготовились получать…

  Подавляющее большинство оказавшихся на скамье подсудимых – десять – простые работяги, вкалывающие на лесоповале, чтобы прокормить свои семьи. Вписать их в концепцию ОПГ – невозможная задача, но для наших следователей и прокуроров поистине – ничего невозможного нет.

  Коррупционные связи и даже, похоже, «крышевание» ОПГ выпали на долю лесника Большереченского лесничества Н.А. Обросова, который даже деляны после отработки не имел права принимать. А уж как он мог влиять на результаты лесных аукционов, тем более по другим лесничествам, остаётся загадкой. Следователи, протрубив об этом, не стали заморачиваться поиском хотя бы мало-мальских доказательств.

  Для меня очевидно, что Обросова «назначили в мафию» вместо руководителей Кабанского лесхоза и специалистов Республиканского агентства лесного хозяйства (РАЛХ). Если Положенко действительно творил много лет в лесу, что хотел, то где были лесные чиновники? И совсем не за красивые глаза они будут гулять на свободе: руководители лесхоза дали нужные следствию показания, а специалисты РАЛХ помогали «правильно» считать пни на лесоделянах.

  В этом деле вообще много очень некрасивого. Между тем, срок за участие в ОПГ – до десяти лет лагерей. Чрезвычайная серьёзность ситуации в том, что тринадцать работящих мужиков могут надолго оторвать от семей, нормальной жизни. Для того, чтобы такое количество людей сделать несчастными и нищими, требуется очень сильный позыв. В этом деле я его не увидел. Поэтому будем бороться до конца за справедливый вердикт – даже если придётся дойти до Европейского суда…

  - Дело принципа?

  — Меня впечатлило заявление главы района А.А. Сокольникова на обсуждении ситуации с рыболовецкой бригадой Кабанского рыбзавода, у которой рыбоохрана отобрала улов, невод, выписав попутно штраф на 12 млн рублей за «не там пойманную» сорогу: «Мы своих земляков в обиду не дадим!»

  Если земляки не поддержат, не заступятся – то кто?

  А время на дворе тревожное. Правоохранительные структуры выросли как на дрожжах и обретают невиданную свободу действий. Мы ощущаем это на своей шкуре. Беседовал со многими фигурантами нашего дела. Как добывались их показания? Приезжают в село полицейские (этим ребятам можно посочувствовать – им достаётся самая грязная работа), увозят на сутки куда-то в райотдел. Возвращается человек домой измученным, можно сказать – выпотрошенным.

  Потом, в судебном заседании, он заявляет: на меня давили, меня пытали, допрашивали пьяным, это не моя подпись… Но если полученные показания «легли в струю», изменить что-нибудь практически невозможно.

  - Картина, прямо сказать, получается какая-то безнадёжная…

  — По-настоящему безнадёжной её делают суды, которые с головой погрузились в обвинительную тематику. По России оправдательных приговоров – менее одного процента от общего числа. У печально известных сталинских «троек» 7 процентов приговоров оправдывали подсудимых. Нужны ли здесь комментарии?

  Суд – конечная и важнейшая инстанция правосудия. Вы хотели независимый суд? Вы его получили. Судьи сейчас действительно ни от кого не зависят – только от вышестоящего суда, в руках которого – их карьера и вся судьба. Для близких к судебной системе не секрет: по всем резонансным делам предварительное неофициальное решение определяет именно вышестоящий суд, а потом «телепортирует» его в первую инстанцию. Задача перед районным судом поставлена…

  Поневоле вспоминается советская система. При том «тоталитарном» режиме судьи районных судов избирались народом и перед ним же отчитывались. Суд не зря назывался народным. А обязательное участие в процессе двух народных заседателей давало надежду на объективность суда, нивелировало, например, плохое настроение судьи.

  - Но зато сейчас появился суд присяжных заседателей.

  — На районный уровень его только собираются внедрять. Не сомневаюсь: по делу Положенко присяжные вынесли бы оправдательный приговор. До трети приговоров «от присяжных» – оправдательные. И это, видимо, реально отражает качество предварительного следствия и прокурорского надзора.

  - Что, по вашему мнению, наиболее показательно и наглядно характеризует недостатки предварительного следствия по этому делу?

  — Хотя бы такое невозможное в правовом государстве обстоятельство. Предполагаемый ущерб от действий Положенко и его людей определяли специалисты РАЛХ, которое признано потерпевшей стороной и гражданским истцом по делу. На деляны их завозили по одному, без понятых и видеосъёмки, что само по себе – нарушение процессуального закона. Статьи 70, 71 УПК РФ устанавливают требования к привлекаемым специалистам: как и эксперты, они не могут быть как-то связаны со сторонами процесса.

  И такие ляпы делают следователи из отдела по расследованию особо важных дел Управления СК по Бурятии!

  В голове не укладывается: если украли, скажем, велосипед, то суд будет скрупулёзно изучать обоснованность ущерба, причинённого владельцу, а здесь десятки миллионов рублей появляются сами по себе, словно из воздуха, и суд, видимо, верит этому фокусу-покусу!

  Или почти анекдотический эпизод. Леснику Обросову обвинительное заключение вменяет, что он содействовал Положенко на лесных аукционах, в частности – получению делян в легкодоступных местах. Но когда адвокаты заявили ходатайство о проведении выездного заседания на лесоделяне, чтобы на месте определить, наконец, количество срубленных деревьев, судья с подачи прокурора выносит отказ… из-за плохих дорог…

  - И ещё – прочитали в отчёте Виталия Попова из зала суда – из-за клещей. Но ведь вашу общественную группу не остановили ни те, ни другие?..

  — Конечно, нет. Мы благодарны сотрудникам телерадиокомпании «Кабанский район» и лично Любови Петровне Левченко и главе Ранжуровского поселения Николаю Хабшановичу Пиноеву за их гражданскую позицию и, я бы так выразился, интерес к истине. Они согласились ехать сразу, без всяких оговорок. Мы поехали на деляну в Степно-Дворецком лесничестве не с целью спасать Положенко. Нам хотелось посмотреть, насколько крепка доказательная база следствия.

  На это ушёл практически рабочий день, но мы убедились: никто пни всерьёз не пересчитывал, их фактическое количество – 747 – намного меньше заявленного следствием и соответствует договору предпринимателя с лесхозом. Если на всех 12 «криминальных» делянах специалисты РАЛХ считали так же, то на чём вообще основана объективная сторона обвинения?

  - Как случившуюся с ним беду переживает В.М. Положенко, его семья?

  — А как бы себя чувствовали вы, если бы вас в одночасье сделали нищим – нажитое честным трудом имущество отдали на разграбление, лишили возможности заниматься любимым делом, посадили на 10 месяцев в камеру, унижали обысками, а главное – несправедливыми обвинениями?

  Но Владимир Михайлович держится молодцом, он выдержан и спокоен, хотя в глазах его – ни навсегда ли? – застыли боль и растерянность.

  Был я у него дома. Честно говоря, не ожидал, что живёт он так скромно. Его жена Татьяна Кимовна объяснила: все деньги вкладывали в развитие дела, никогда не шиковали. После ареста мужа пришлось ей рассчитываться по кредитам более чем на два миллиона. И адвокатские услуги сейчас дороги…

  Тылы у Положенко крепки: Татьяна Кимовна, с которой он живёт 41 год, три дочери, зато внуки – исключительно пацаны, их уже семеро.

  Сейчас это большое семейство в тревожном ожидании. Хозяин занят заготовкой дров: мало ли что со мной будет…

  - Сергей Васильевич, здесь приходит время задать самый главный вопрос. Через пару дней судья Вахрамеева огласит приговор по этому делу. Что вы ждёте от него?

  — Если откровенно – ничего хорошего. Одна республиканская газета, довольно массовая и влиятельная, не так давно вышла с бьющим в глаза заголовком: «Правосудие по-кабански». Там удивились некоторым вердиктам, вынесенным нашим судом. Да мы и сами порой ничего не понимаем.

  Два года колонии-поселения получил полицейский, совершивший в районе села Таракановки наезд на молодую женщину. Он гнал машину с такой скоростью, что буквально разрубил женщину на две части. С одной из них, оказавшейся в салоне, спрятался в лесу, где пытался машину со следами преступления сжечь.

  Прошёл год, и вдруг выясняется: лихач на свободе и даже водительские права при нём! И только под давлением родственников, общественности, СМИ, после личного вмешательства руководителя СК РФ Бастрыкина полицейского скрипя сердцем отдали под суд. И вот такой приговор – как вызов общественному мнению.

  А буквально на днях на 4 года колонии строгого режима суд отправил жителя города Бабушкина Степанова, который во время драки, инициированной полицейскими, укусил за кисть одного из них. Положите на чашу весов два этих события и по-человечески рассудите, справедливы и соразмерны ли эти наказания.

  Мы пытались защитить Степанова, но прежде всего ставили вопрос об ответственности полицейских, устроивших в интернете реалити-шоу с задержанием пешехода, погоней, избиением превосходящими силами. И сразу поняли: система их не отдаст. Конечно, полицейское начальство приняло меры – экипаж ГИБДД, главный постановщик и участник этого шоу, был срочно расформирован. Куда-то уехал, говорят, один инспектор, а второй продолжает службу… экспертом!

  Примеров несоразмерности судебных наказаний можно привести немало, они на слуху у народа. Оптимизма это, конечно, не добавляет. Адвокаты (а их в «деле Положенко» аж 14) дружно делают ставку на последующие судебные инстанции: апелляционную, кассационную, надзорную.

  Желаю им успеха, но было бы лучше, если бы эти инстанции вообще не понадобились…