С карты Кабанского района Бурятии исчез Кокуй-городок...

  Наш проект «Кабанские Матёры» длится с 2005 года. Когда берёшься за новый материал для этой рубрики, тянет сделать что-то больше, чем публикация в газете. Вот о Кокуе хочется снять художественный фильм! Можно было сделать удивительно красивые кадры… Остров расположен там, где Селенга впадает в Байкал. А главное, рассказать о детстве, проведённом в Кокуе, о рыбацком братстве и о людских судьбах, коснувшихся городка Кокуя, трудных и красивых, прожитых, как песни спетые…

  Кокуй в просторечии среди рыбаков – Кукуй-остров. Расположен почти на самом верху в дельте Селенги. Дальше только Байкал. Пока непонятно, жили в Кокуе люди круглый год или только в рыбацкий сезон.

  Об этом острове в редакцию давно писал Семён Артёмович Перфильев из Байкало-Кудары: «Интересное место с жильцами, клубом, пекарней». В начале 1950-х, когда Иркутскую ГЭС ещё не построили, уровень Байкала был ниже, чем сейчас. Острова в дельте были окружены высокими берегами. Кокуй среди них был довольно солидным, километра три в длину. С одной стороны текла Северная протока, с другой – Колпинная. На самом острове было озеро. Там располагались рыбпункт Оймурского рыбзавода, причал, дома, капитальные лабазы для рыбы, баня для рыбаков, контора, магазин.

  Когда я сказала о своей идее про художественный фильм в редакции, меня сначала не поддержали: «Художественный фильм? Нужен сценарий, актёры. Если только документальный…»

  Но мечтать не вредно… Главными героями фильма можно было сделать двух пацанов – дошкольников Васятку и Вовку. Васятка – Василий Федотович Кузнецов, кударинец, экс-депутат Государственной Думы. Вовка – Владимир Александрович Баженов – тоже кударинский, бывший госинспектор Кабанского заказника. Оба родились в 1947 году и в детстве не одно лето провели на Кокуе.

  Родная тётя Вовки Ольга Николаевна Карпова летом на лодке приезжала в Кокуй к сестре Евдокии Николаевне Хребтовской. Её муж, Иван Яковлевич Хребтовский, заведовал рыбпунктом в Кокуе. Говорят, в его честь был назван мыс Хребтовский и остров в разговоре и на картах иногда обозначали – Хребтов. И, возможно, жил там с семьёй и детьми круглый год. Стояли у Ивана Яковлевича там дом, летние пристройки. Ольга Николаевна брала с собой маленького племянника Володю Баженова в Кокуй несколько раз. Владимир Александрович тепло хранит в памяти эти воспоминания.

  Отец Васятки – фронтовик, уважаемый в Кударе человек. В 1950-е годы Федот Арсентьевич Кузнецов работал бригадиром рыболовецкой бригады. Он брал на лето сына-дошкольника с собой. Ребятишек в Кокуе собиралось много. Фильм можно было начать со сцены, когда Васятка вечером на берегу просит отца, чтобы тот взял его в море.

  — Возьми! Ну, возьми…

  Отец, высокий, темноволосый дядя Федот, молчит. Он не хочет брать мальчика, потому что как только большая лодка с гребцами отходит от берега, у Васятки начинается «морская болезнь». Лодку сильно качает, мальчика нещадно тошнит…

  Но Васятка и не думает оставлять свои просьбы. Он уже со слезами голосит на весь берег: «Возьми!» Рыбакам надоедает слушать это: «Да возьми его, Арсентьевич! Не успокоится же…»

  — Собирайся! — вздыхает бригадир. Васятка, пока отец не передумал, стремглав бежит в палатку. Большая солдатская палатка – рыбацкий дом – неподалёку на берегу. Мальчик собирает в море свои нехитрые пожитки: тапочки, чулки и штаны на помочах-лямках. Выскакивает из палатки и бегом к лодке. Залазит в неё, садится на лавку. Издалека поглядывает на отца, будто говоря: «Теперь-то уж вы меня отсюда не выгоните!»

  Вечереет. Рыбаки тоже собираются. Гребцы усаживаются в большую лодку парами. Первыми – самые сильные, затем вторые, в третьей паре гребцов и женщина-стряпуха. Лодка выходит в протоку. Волны, лодку качает. И Васятка опять начинает мучиться «морской болезнью». «И так-то совсем худющий, — думает отец, сидя на корме. – Ну вот зачем взял?!» Но молчит.

  Рыбаки догребают до катера. Он стоит на якоре в протоке, недалеко от Кокуя. Катера были японские. Достались они Оймурскому рыбзаводу после Великой Отечественной войны. Катера цепляли рыбацкие лодки с Кокуя. Собиралось лодок довольно много. И шли в Байкал, длинной вереницей, словно утка со своим выводком утят. Рыболовецкие бригады имели все колхозы района, городские предприятия, была большая организация – Гослов.

  Катер привозил лодки на место, а дальше гребцы уже сами шли, куда им нужно. Ближе к ночи ставили сети. Байкал был спокойным. Васятке становилось лучше. И он мог долго любоваться звёздным небом. Море и звёзды. В лодке готовили еду. Брали с собой толстые, сантиметров пятнадцати, куски дёрна. Травой вниз укладывали на дно лодки. В земле вырезали углубление для дров. И разводили костёр. Через борта перекидывали весло, на неё стряпуха подвешивала котелок и варила уху. Ночью огонь нужен был ещё и для того, чтобы катер или другие лодки различать в воде…

  (Продолжение следует).