Мария живёт надеждой

  Обращение к этой теме совсем неслучайно… Приближается 9 Мая, День Победы… Живых участников войны в районе остались единицы. Пройдёт в городах и сёлах «Бессмертный полк». На этом весь патриотизм и закончится. Удобно и выгодно, потому что эти ветераны уже ничего не попросят.

  Но есть ещё поколение людей, переживших войну, которых мы называем «Дети войны». О них почти никогда не вспоминают даже 9 Мая. Фракция «Единая Россия» в Государственной Думе уже много лет мешает принятию закона «О детях войны», фактически отрицая само существование данной категории населения, поднявшей страну из руин после окончания Великой Отечественной.

  …Живёт в Оймуре Мария Константиновна, 1937 года рождения. В 7 лет уже пошла работать в совхоз на подсобные работы. В 12 лет научилась косить. Затем 35 лет отработала дояркой на двух фермах, практически без выходных. Надаивала по 4000 литров молока на корову. Руки её все скрючены от тяжёлой работы. Ещё 5 лет отработала в шахте на Украине, помогая дочери поднять малолетних детей. Сейчас живёт одна, сын в Усть-Илимске, ведь в Оймуре работы не найдёшь. За всю трудовую жизнь пенсию Марии Константиновне определили в 10 тысяч. И таких одиноких брошенных стариков по сёлам Правобережья не десятки, а сотни…

  Когда беседуешь с ними, удивляешься странному совпадению. Почти каждый говорит «А где сейчас правду найдёшь?» И вторая особенность – большинство отмечает: «Мы теперь для государства обуза, балласт, от которого желательно побыстрее избавиться». Неслучайно всё чаще намекают, что слишком долго мы стали жить, что пора поднимать пенсионный возраст.

  Это в советское время пели: «старикам везде у нас почёт». Сейчас весь почёт выражается (в лучшем случае!) в том, что отнесут старика на кладбище на руках, навесят на оградку десяток венков, а поминки иногда превращаются чуть ли не в свадебное торжество. Покойникам же такой почёт вовсе не нужен. Внимание и забота нужны живым старикам.

  Каждый год в сёлах проводится «похозяйственный учёт». Придёт специалист администрации, запишет, какая есть живность, какие грядки да кустарники. А вот спросить «Как живёте, как здоровье, в чём нуждаетесь?» — до ума не доходит. Странное отношение к людям, не правда ли?

  На мой взгляд, в малых сёлах и деревнях, как нигде, есть реальная возможность дойти до каждой семьи, до каждого человека. Это задача администрации и местных депутатов. Тем более каждый пожилой человек, одинокая бабушка должны быть на персональном учёте. Организовать такую работу системно поможет документ, называемый «Социальный паспорт села». Он отражает структуру населения села по полу, возрасту, образованию, профессиям, роду занятости и другим параметрам.

  Разработка паспорта не требует особых финансовых затрат. К сбору данных могут подключиться и депутаты, и школьники старших классов, учителя, соцработники.

  Мне в советское время довелось 20 лет отработать социологом в научном центре, закончить аспирантуру Института социологии в Москве. Мы изучали социальные проблемы людей в Ангарске, Красноярске, Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре… В то время нормой стала разработка планов экономического и социального развития для предприятий, городов и страны в целом.

  Предварительным документом всегда был социальный паспорт, который позволял оценить достигнутый уровень структуры населения, потребности различных групп на перспективу, необходимое развитие социальной инфраструктуры. Во время избирательных кампаний наши агитаторы даже в таком крупном городе, как Иркутск, обходили всех стариков, записывали их проблемы, пожелания, передавали в избирательные комиссии. Сейчас даже в малых деревнях так не делается.

  Пенсионеров старшего поколения, кому далеко за 70, за 80, угнетает даже не материальное положение, а моральное равнодушие власти к судьбам стариков, отдавших этой стране свою молодость, силы, здоровье и труд, а на закате жизни оставшихся в одиночестве со своими болезнями и проблемами.

  Медицинское обслуживание для многих пожилых людей – большая проблема, потому что очереди к узким специалистам и на обследования в Селенгинске, Кабанске расписаны на 2-3 месяца вперёд. Поездки в Улан-Удэ и вовсе не под силу. Даже по современным «оптимизированным» нормативам в Байкало-Кударе должна быть полноценная поликлиника со всеми «узкими» специалистами, но её наоборот урезают.

  В общем, для детей, переживших войну, жизнь повода для оптимизма не даёт. Никто не зайдёт, не спросит: «Как выживаешь, Мария?» А она живёт надеждой… «Держит» корову (как здесь говорят). Надеется увидеть в последний раз дочку и угостить её тёплым парным молочком.

Р.S. Могу оказать бесплатную методическую помощь в разработке социального паспорта села. Телефон в редакции.