Лучших спортсменов Кабанского района уничтожил алкоголь

Две звезды

Не было сильнее их на спортплощадке. Не было слабее их в жизни…

  Много раз брался за эти заметки – и останавливался… Слишком свербящая тема, а говорить приходится о людях близких: один – родственник, с которым провели детство; другой – хороший товарищ, коллега по работе в комсомоле, партнёр по «команде молодости нашей». И с тем, и с другим связано очень многое.

  Но я не о них даже, а о жизни, судьбе, спорте. Думаю, они не обидятся там, у себя, на небе (а где ещё?) на честный рассказ о них. Тем более, считаю, что имена их незаслуженно забыты. Про их плохой конец помнят многие, а вот об их звёздных минутах, о том, как они зарабатывали спортивную славу Кабанскому району – единицы…

Тяпкин так и остался Геной…

  В 60-70-х годах прошлого века Геннадий Тяпкин был самой яркой спортивной звездой района. В футболе и хоккее с мячом он точно шёл первым номером. Но он был ещё прекрасным баскетболистом, волейболистом (и это при росте чуть за метр шестьдесят!), теннисистом…

  — У него была исключительная мышечная точность, — вспоминает заслуженный работник физической культуры и спорта Бурятии Валерий Ананьевич Халтуев. – Он мог блистать в любом виде спорта.

  …Тут, наверное, уместно будет одно воспоминание о давних днях. Где-то в середине 60-х годов прошлого века на кабанском стадионе внезапно и без видимых причин построили… корт для «большого» тенниса! Мы, местные пацаны, околачивающиеся на стадионе, где высоту травы на футбольном поле успешно регулировали близживущие коровы, заодно удобряя газон, не могли взять в толк, что это такое соорудили и для чего. Пока однажды не появился джентльмен в белых шортах (как потом мы разузнали – чемпион Иркутска по теннису, приехавший в Кабанск навестить родителей) с двумя ракетками и теннисным мячом.

  Играть ему было не с кем и он кликнул самого смелого из нас. Отозвался Гена Тяпкин, ему было тогда лет 15. Первый сет он продул с разгромным счётом. Ещё бы – в жизни не держал ракетку! Во втором почти свёл к ничьей. А дальше – чемпион был бит по всем статьям низкорослым, бедно одетым сельским пацаном, который оказался в конце концов быстрее, координированнее и даже в чём-то техничнее! Чемпион ушёл со стадиона в смятении…

  Но всё здесь рассказанное – только штрихи к спортивному портрету Тяпкина. Подобно легендарному в Советском Союзе спортсмену Всеволоду Боброву, он был одинаково силён в двух главных видах: футболе и хоккее.

  Не было за всю историю района игрока, виртуознее его на ледовой площадке, кто выступал на уровне, на котором Гена играл примерно четверть века – с 15 до 40 лет своей недолгой трагической жизни с небольшими кусочками счастья. Словно играючи, жонглируя мячиком на клюшке, он объезжал на скорости 3-4 игроков соперников!

  В футболе он — приземистый, кривоногий, с неожиданной взрывной скоростью и устойчивостью бронетранспортёра – тоже творил свои доморощенные чудеса. Где и у кого он их мог увидеть, тогда и чёрно-белый телевизор с одной программой и обязательным «снегом» на экране только привыкали смотреть! Но он где-то научился делать то, что в те годы явили как откровение всему миру бразильцы – закручивать мяч «сухим листом» или отдать «плассированный» точный пас на 40-50 метров, хотя, разумеется, и о названиях таких никогда не слыхал…

  Тогда же, всё в тех же далёких 60-х, я впервые увидел в Улан-Удэ игру команды мастеров класса «Б» «Селенга» и остался в полной уверенности: наш Тяпкин и там был бы заметен своей технической оснащённостью, а главное тем, что сейчас называют креативностью!

  Сколько этот сельский парень, кое-как одолевший восемь классов Кабанской школы, а потом Селенгинский индустриальный техникум, где его плотно опекал знаменитый физрук К.Р. Эмигенов, — сколько же он получил от природы, для каких больших дел был предназначен изначально?

А Филиппова все звали по отчеству…

  Он появился в районе совсем молодым, после спортфака, но с первых дней все стали обращаться к нему исключительно по отчеству – Серафимыч. По-другому было просто невозможно – рост под два метра, квадратные плечи, и при этом какая-то непередаваемая вальяжность в движениях…

  Это была вальяжность пантеры, в которую он превращался на баскетбольной площадке. Игрока, более приспособленного, «заточенного» от природы именно для баскетбола, мне не пришлось увидеть, хотя в своё время и в команде мастеров СКА Забайкальского военного округа поиграл.

  Михаил Филиппов при своей могучей комплекции был прыгуч и цепок, у него и руки были необыкновенно длинные, чуть ли ни до колен, так что переиграть его на «втором этаже» мало кому удавалось. Из толчеи под щитом он выпрыгивал лёгкой свечкой, как дельфин из воды. Играть с ним, как и смотреть со стороны, было одно удовольствие.

  С появлением такого «бомбовоза» открылся счёт победам на уровне республики у сборной района. А полвека назад цена у этих побед была повесомее. В Заиграево, Кяхте, Джиде стояли целые войсковые армии, откуда тамошние спортивные функционеры, не мудрствуя лукаво, и набирали легионеров. С Филипповым мы разучились их бояться. И когда в полуфинале первенства Бурятии за заиграевцев вышел играть «столб», на голову выше нашего Серафимыча (!), мы не дрогнули – и победили, как потом и в финальной игре со студентами. Ту команду – два молодых учителя, два комсомольских работника и следователь райпрокуратуры – было не остановить!

  Его постоянно приглашали играть за улан-удэнские спортивные клубы, чаще всего — в «Динамо» Министерства внутренних дел. Денег никаких не платили, обеспечивали питанием и формой. Поэтому Филиппов щеголял в единственных на весь район белоснежных баскетбольных ботинках, изготовленных в США…

  Он честно играл за «Динамо», набирал больше всех очков. Но это не спасло его впоследствии от «динамо-прессинга»…

Что с ними случилось?

  Печальней нет истории на свете…

  Фундаментальная причина их трагедии – не было в стране тогда профессионального спорта, не было и всеохватывающей системы выявления и воспитания спортивных талантов. Это в США, а теперь и в Китае, селекционеры ведущих команд и клубов добираются до самой глубинки – ищут одарённых детей. Те учатся в спортивных интернатах, где с ними занимаются лучшие тренеры. А мы?

  «Но есть всегда родные берега,

  Где мы как дикоросы прорастаем»,

  — это свидетельство современника, каменского спортсмена, того же Валерия Халтуева. Что к этому добавить?

  Если бы тот же Тяпкин хотя бы лет в двенадцать (по нынешним меркам это уже безнадёжно опоздавшие) попал в хорошие руки, из него мог бы получиться высококлассный спортсмен – футболист, хоккеист, борец… Его ждала другая судьба: в пятнадцать он настолько выделялся среди сверстников, что самым естественным путём попал в команду взрослых. Начались поездки на соревнования с мужиками, выпивки, курение. Его могучего, крестьянского по корням здоровья хватило на несколько десятилетий, но под конец это был вконец спившийся человек, по сути – бомж. Друзья пытались вернуть его в нормальный мир – отмывали, подкармливали, кодировали, находили посильную (а он здорово ослабел) работу, но через пару месяцев Гена срывался и уходил в привычное состояние…

  Он и умер ночью, на улице, в центре Кабанска, от переохлаждения, хотя была только середина октября. Хоронили и поминали его прямо на кладбище те же друзья по спорту. Помню, Стас Попов, каменский предприниматель и великолепный спортсмен, позже расстрелянный в собственной автомашине, назвал Тяпкина своим учителем…

  С Михаилом Филипповым вышла совсем другая история, довольно быстротечная, но не менее трагическая.

  Те, кто узнавал его близко, быстро понимали: Серафимычу нельзя пить. Спиртное действовало на него (при определённых и, конечно, очень объёмных дозах, причём — не всегда) катастрофически. Добродушный, даже флегматичный в жизни, он вдруг превращался в разъярённого быка, готового крушить всё, что попалось на пути. Это было явно болезненное состояние, думаю, что режим и умное лечение могли бы его спасти. Но не было ни того, ни другого…

  У него рушилась семья, хотя и жену, и двоих малых детей он, все мы видели, любил. Не ладилось на работе. А он становился ещё больше похожим на громадного инфантильного ребёнка, наблюдающего за происходящим с ним так, как будто это его вовсе не касалось.

  А физически добили его то ли в КПЗ, то ли в камере «суточников». Туда он попал после очередного семейного скандала и, по слухам, продолжал бушевать и там. Милиционеры и успокоили его, как умеют… Дали ему год колонии общего режима в Выдрино, и там он уже был другим – это говорили все, кто видел его — тихим, неразговорчивым, нелюдимым. Надо было лечить, а его сломали…

  После освобождения он уехал к родителям в Иркутскую область и там вскоре умер. Звезда кабанского баскетбола погасла окончательно…

  Такой вот чисто российский конец двух ярких спортивных биографий лидеров и чемпионов района и республики, людей, неоднократно прославлявших свою малую родину на стадионах и спортплощадках.

  Не будем морализировать, но один вывод из рассказанного напрашивается, и про него надо помнить родителям и всем близким нарождающихся спортивных «звёздочек»: спорт, как доказывает жизнь, не только укрепляет дух и тело. Одновременно он делает человека уязвимым перед разного рода соблазнами, которые так охотно расставляет жизнь. Слабость – обратная стороны силы.

  …Об этом и был наш печальный рассказ.