Мы - кабанские!

  28 марта 2018 года Кабанск отметит своё 340-летие. Это дата первого упоминания Кабанска в летописи, где источником явилась Грамота из Иркутской приказной избы «в лето 7207-го марта в 28-ой день», которая узаконила право владения на земли, ранее самовольно захваченные и ставшие местом поселения кабанских пашенных крестьян. Не имея официального разрешения на землепользование от Иркутского присуда, испытывая притеснения приказчиков, они желали защититься от доносов, что землями, дескать, пользуются незаконно, податей не платят, не пашут государевой десятины, хотя хлеба сеют много…

  Причина такого положения кабанских пашенных крестьян – изменения в административном подчинении. Массовая земледельческая колонизация переживала ещё только свой начальный этап в Забайкалье, и её регулирование осуществлялось ранее из Енисейска. Потребовался 21 год, чтобы наши предки добились подтверждения того, что старая отводная из Енисейска на земли «вниз по Селенге реке с усть Кабаньи речки…» по-прежнему имеет силу.

  Обращаю внимание читателей, что за кабанскими закрепилась земля «с усть Кабаньи речки», а в начале 18 века в бассейне реки Кабаньей значились четыре поселения: Кабанск в устье реки; Еланская деревня с 10 дворами как вотчина Троицкого монастыря, по данным переписной книги 1723 года; Нюцкая деревня, в которой было пять дворов в составе Ильинского отдельного общества, согласно сведениям, содержащимся в бумагах академической экспедиции Г.Ф. Миллера (известных его «портфелий»); Рупышево (в 1770 г. крестьяне этой деревни были приписаны к Посольскому монастырю, сведения ЦГА Бурятии, ф. 207, дело 8).

  Сведения о поселениях в бассейне р. Кабаньей подтверждают неоспоримый факт того, что Кабанск – самое первое поселение на р. Кабаньей и непосредственно в устье реки, от которой пошло название Кабанска. При этом другие поселения, как Нюки, Елань, Рупышево, возникли не только позднее Кабанска, но и не в устье реки, а в её бассейне. Сегодня устье реки находится ближе к селу Нюки, а ранее устье реки Кабаньей – место впадения в Селенгу – находилось в 60 метрах от начало протоки Исток. Их разделял узкий перешеек мыса, на котором при строительстве Кабанского острога был возведён Кардон (сторожевой пост) и пристань.

  Основное русло Селенги в этом месте находилось в её правобережной части, которую отделяли острова, в т.ч. Казачий и Солдатский. Главной транспортной артерией того времени были реки, а не сухопутные, как Московский тракт, возникший позднее, т.е. в начале 18 века. Когда на Селенге было, хотя и редко, мелководье, суда держались правобережья, и поэтому кроме основного Кардона сторожевые посты с вышками возводились на прилегающих островах, отсюда и такие названия островов.

  В начале 18 века русло своенравной Селенги изменилось, оно приблизилось к левобережью и течение реки Кабаньей в равнинной части было прервано и на большом участке поглощено Селенгой. С тех пор устье р. Кабаньей расположено на несколько вёрст выше по Селенге. А та часть, которая ранее значилась как устье р. Кабаньей (современная привязка – это от лесхоза и до конца улицы Маяковского), превратилась в Кабанскую протоку. Водозащитная дамба вдоль берега окончательно отрезала протоку Исток и Кабанскую от Селенги, а прорытая канава сначала соединила эти две протоки, а затем замкнутая система некогда полноводных проток была низведена до уровня канавы.

  Поэтому Кабанск, ранее значившийся как острог, центр которого был расположен в полверсте от устья р. Кабаньей, отныне лишь летописными источниками может подтвердить истину: что в имени твоём? Имя дано от устья реки Кабаньей.

  Под натиском Троицко-Селенгинского монастыря и Посольского его вотчинами стали буквально все поселения в низовьях Селенги, но землепользование в районе Кабанского острога оставалось как государево. Продолжавшаяся колонизация в Нерчинскую Даурию и на Амур определила судьбу Кабанска. Отсюда начинался великий водный путь: вдоль берега Байкала до устья Селенги, а далее по Уде, Хилку на Иргенские озёра…

  Этот путь изначально рассматривался как основной для перевозки хлебных грузов, снабжения для «прокормления ратных людей». Понимая, что из центральной России возить хлеб накладно, а движение русских землепроходцев изначально рассматривалось как приискивание новых земель, предпринимались попытки хлебопашества на местах.

  Весной 1699 года по приказу окольничего и воеводы Ф.А. Головина из-за скудности государственных хлебных запасов была проведена перепись «залеженных» для прокормления ратных людей, снабжения экспедиций на Амур. Из 21 двора кабанских хлебопашцев в 7 дворах десятками пудов «залеженный» хлеб был изъят. Это ещё одно из веских подтверждений того, какой вклад в освоение края внесли наши далёкие предки, закрепившиеся на изломе 17-18 веков на Кабанской земле, как центра распространения «русского земледелия» на Амур (Маак Р. «Путешествие на Амур, совершённое по распоряжению Сибирского отделения РГО в 1855 году»).

  Таким образом, выгодное положение на пути коммуникаций на Амур, хлебородные земли определили надолго судьбу Кабанска.

  Это ещё не всё из предыстории вопроса: «Что в имени твоём – Кабанск?» Явно не местные пашенные крестьяне себя нарекли так в челобитной, явившей миру Кабанск. Это сделали ранее казачий десятник М. Колесаров в своём донесении 1649 года о деревне в 4 двора на устье Кабан-реки и царский посол Н. Спафарий, который в 1675 году на пути в Китай писал о множестве заимок в деревне, что находится в полверсте от устья р. Кабаньей…

  Выбор названия поселения как Кабанск пошёл не от нарицательных имён первопроходцев, а от особенностей местности. В урочищах от склонов Хамар-Дабана и до устья реки водились кабаны, что закреплено в «Чертёжной книге Сибири» С. Ремезова географическими названиями Кабанск, р. Кабанья (без кабанов).

  Весь этот исторический и географический экскурс убедительно говорит о нелепости предпринимаемых в последнее десятилетие попыток связать символ «кабан», вернее привязать его, как судьбоносный, к Кабанской земле. Ни исследователи, ни землепроходцы, ни наши далёкие предки и думать не могли, что историю земли, которую они когда-то исследовали и осваивали, её название потомки будут так прямолинейно отождествлять символизмом с оккультовыми знаниями. Те, кто первыми в 17-м веке изучали и осваивали Кабанские земли, были не язычниками, а православными. Но в названии местности, в корне которого «кабан», для некоторых слышится как прямолинейный символизм. Это следует считать свидетельством соответствующего уровня образованности и общей культуры тех, кто сотворил и вдохновил на «шедевральный» проект «Кабан-рыболов»!

  Истоки этого символа — «кабан» — в христианстве отождествляют с грубой разрушительной силой. Кабан (вепрь) – это жестокость, свирепый гнев, персонификация греха тех, кто правит сим миром.

  Мы не друиды, которые называли себя «кабанами», считая, что кабаны имеют прямую, неразрывную оккультовую связь с ними. Мы не потомки шведских воинов, чьи «кабаньи» шлемы имели для них символику оберега, защиты, устрашения врага… Мы родились и живём на Кабанской земле, но это не означает, что мы прямые потомки кабаньего рода-племени…

  Зри в корень! Да, это однокоренные слова: Кабанск, устье р. Кабаней, кабаны — и не более. Как свидетельствуют летописи, в названии не было и намёка на символизм и оккультовые понятия, что показало время, отдалив их друг от друга в природе: устье р. Кабанья теперь далече от Кабанска, поглощённое изменением русла р. Селенги, а кабаны из наших мест то ли мигрировали, то ли извелись…

  Шедевральный проект «Кабан-рыболов» привлекает внимание, но к сожалению, будоражит умы своим негативом! Кабан вообще-то добывает до 96 процентов пищи рытьём, а не удочкой и рыбалкой. Возможно, создатели этого образа увидели в этом более глубокий символизм: ведь когда-то рыбный промысел кабанских жителей был знаковым, вслед за хлебопашеством, а теперь низведён до браконьерства и любительской пусторыбалки…

  Сложно судить о судьбе кабана-рыболова. Как отшельник, стоит он на обочине у перекрёстка дорог. Куда же ему податься? Куда ему ближе: к реке или в тайгу?