Шурупы на окнах… Или всё-таки в головах?

  Всегда с уважением относились к еженедельнику «Московский комсомолец в Бурятии». Его журналисты Станислав Белобородов и Татьяна Никитина, несомненно, входят в ТОП-10 нашей республики. Тем неожиданней был лихой кавалерийский наскок корреспондента Роксаны Родионовой на Кабанский центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, и его директора А.М. Зарубина.

  На первое выступление «комсомольцев» мы напрямую реагировать не стали. Корреспондент «БО» Александра Зимирева побывала в Центре вместе с большой и авторитетной комиссией, которую возглавляла Уполномоченный по правам ребёнка в РБ Т.Е. Вежевич. Комиссия приехала в Кабанск специально – проверить факты, изложенные Р. Родионовой. Тщательно осмотрели помещение, разговаривали с воспитанниками и обслуживающим персоналом. Не обнаружили ни так называемую «комнату страха», ни следов пыток и издевательств над детьми.

  Свои впечатления А. Зимирева донесла до читателей «БО» в корреспонденции «Домашний режим в казённом доме», напечатанной 25 октября.

  14 ноября последовал возмущённый окрик от Родионовой: «районная газета воспела хвалебную осанну богоугодному (? – ред.) заведению, написав, что факт беременности двух несовершеннолетних там – пустяки…»

  Эксклюзивно для Роксаны.

  Во-первых, если верить самому авторитетному толкователю русского языка В.И. Далю, осанна – «церк. евр. радостное восклицание». Не много ли вы хотите от нас, чтобы мы выражали удвоенную радость?

  Во-вторых, беременность двух несовершеннолетних воспитанниц Центра – событие, конечно, огорчительное, но республиканские газеты сделали из этого сенсацию. Мы не писали, что это – «пустяки», как утверждает Р. Родионова, мы призывали относиться к случившемуся как к очередной жизненной проблеме, которую сотрудники Центра помогают решить молодым матерям. Или «комсомольцы» знают другой, правильный путь?

  Если первый материал Родионовой основан на рассказах осуждённой почти на 20 лет «чёрной риэлторши», сживавшей со свету людей ради захвата их квартир, которая в свою очередь ссылается на «информированный», но не названный источник, то ради второй разоблачительной корреспонденции автор не поленился съездить в женскую исправительную колонию, где бывшая воспитанница Центра отбывает срок. Она, кстати, тоже осталась неназванной.

  «Жуткий» рассказ об изоляторе – «комнате с плотной дверью, закрывающейся на ключ, и шурупами на окнах», честно сказать, впечатляет не очень. Тем более, что тут же на вопрос «Чем занималась в заточении?» – «узница Центра» отвечает: «Спала, ела. Кормили как обычно. Смотрела в окно. Читала книги, если их приносил психолог».

  «Она часто убегала из Центра. Находили, возвращали. И каждый раз, действительно, приходилось определять её в изолятор. Таков порядок – карантин, анализы…» — объясняет А.М. Зарубин. Но даже он не мог сказать, что означает фраза «шурупы на окнах».

  Так может действительно они в головах?

  На профессиональном жаргоне это называется «заказухой». И заказчица, скорее всего, – богатая, как говорят, «зэчка», загубившая немало человеческих жизней, чей сын находится сейчас в Центре.

  Андрей Михайлович, кстати, его хвалит: «Он воспитан и добр, у него достойное будущее».

  Вы этого не хотите, Роксана?