Унесённые войной

  О том, что в Бабушкинском храме живёт семья беженцев из Украины, до недавнего времени не знали даже в местной администрации. Супружеская пара с четырьмя малолетними детьми, старшему из которых семь лет, а младшей 24 июня исполнилось десять месяцев, с согласия настоятеля Свято-Никольского храма Алексея Медведева поселилась в бывшей детсадовской столовой, расположенной на территории храма (в здании самого бывшего детского сада находится храм).
  Сразу оговоримся, что муж Дмитрий живёт и работает в храме с прошлого года, является гражданином Российской Федерации. От военного режима в Украине сбежала его супруга Елена с тремя детьми. Но обо всём по порядку.
  Живут они на крохотную зарплату Дмитрия, одеждой и едой обеспечивают священник Алексей и прихожане. Ранее супруги жили вместе в Новосибирске, где Елена родила двоих детей, но потом в силу семейных обстоятельств ей с детьми пришлось уехать на родину, в украинский город Артёмовск Донецкой области (с февраля 2016 года именуемый Бахмут).
  О том, что произошло и как они оказались в Бабушкинском храме, рассказывает сама Елена: «В 2014 году в двух километрах от моего дома, на объездной трассе Харьков — Ростов, украинские войска расположили установку залпового огня «Град». И все снаряды, не долетавшие до Дзержинска, Горловки, Донецка… падали на наши участки. Жить там стало невозможно. После каждого обстрела цыгане, коих там предостаточно, выходили на поиски снарядов, которые сдавали в пункты металлоприёма.
  Началось повальное мародёрство, на деревьях даже стали появляться объявления типа: «Принимаем гусеницы от танков» и т.п. Последней каплей терпения стал обстрел роддома, где в 6.30 я родила ребёнка, а в 8.30, когда меня спустили из родильного зала в палату, по роддому открыли прицельный огонь. В те страшные минуты, стоя у стены, прижав к себе новорождённую дочку, я решила, что если всё обойдётся, из Украины нужно бежать.
  После этого случая мы созвонились с Дмитрием, который решил забрать нас в Новосибирск. Бросив в Артёмовске два дома, нажитое имущество, прихватив с собой лишь документы, мы покинули Украину. В Новосибирске по статусу временного убежища мне с детьми предоставили номер в хостеле, в котором на протяжении двух лет мы жили на полном обеспечении Российской Федерации.

  «Статус временного убежища — почти то же, что статус беженца, только беженцам предоставляют дом и работу, а нам положено только бесплатное проживание, медицинское обслуживание и подобное»...

  Единственное, что для меня до сих пор остаётся загадкой, почему мне запрещали общаться с Дмитрием, объясняя, что если он будет к нам приходить, гражданства мне не видать. Тогда я ещё не знала, что мне гражданство всё равно не дадут, потому что для его получения нужно официальное трудоустройство, а при подаче документов на РВП (разрешение на временное проживание) требуется справка о заработной плате. Об этом почти за два года моего пребывания в хостеле никто и слова не обронил. Но из-за этих запретов связь с Дмитрием мы потеряли.
  В январе 2016 года ко мне пришёл заместитель начальника управления демографической и семейной политикой Новосибирской области П.С. Кучин и сообщил, что пришёл приказ от Медведева, в котором сказано, что украинским беженцам, в чьих городах стоит национальная гвардия Украины, государственная поддержка впредь осуществляться не будет. И несмотря на мои доводы, что возвращаться туда, где на голову падают снаряды, я не могу, в феврале меня с тремя детьми, предложив билеты до Ростова, «попросили» из хостела.
  В Ростов я ехать отказалась. Вместо этого по предложению соседа по комнате мы отправились в Крым. Там я родила ещё одного ребёнка, старшего сына устроила в подготовительный класс. Обучение, школьные принадлежности, даже прививки для детей – всё было совершенно бесплатно. Правда, для этого пришлось «поставить на уши» разные министерства (на Украине я пять лет проработала в социальной сфере и знаю, куда обращаться). Замечу, что всё это стало возможным не потому, что я гражданка Украины, а потому, что люди ко мне отнеслись по-человечески. Знаю, что многие мои сограждане заявляют: «Я с Украины – мне положено!» В этом они, конечно, не правы, никто нам ничем не обязан! Тем не менее, несмотря на всю оказанную помощь, остаться в Крыму у меня не получилось…
  Ехать было некуда, назад в Украину не пускали даже знакомые крымчане. Дело в том, что с 2014 года я там не появлялась. В сентябре будет уже три года, как я, не покидая страну, проживаю в России. О том, что будет со мной на границе можно только догадываться: обвинят в предательстве, осудят, как российскую шпионку – всё это вполне реально. Если там Георгиевскую ленточку запретили, что уж говорить обо мне – носительнице русского языка, рождённой в СССР, с маленькой гражданкой России на руках!..
  В это время через общих новосибирских знакомых я, наконец, узнала телефонный номер Дмитрия. Оказалось, что он живёт и работает в Бурятии, на территории Бабушкинского храма. Поговорив с батюшкой, Дима получил одобрение на мой приезд и 16 апреля, спустя восемь суток езды на поезде, я оказалась здесь.
  Но на этом мои «приключения» не закончились. 29 июня у меня заканчивается срок миграционной карты, и что будет со мной дальше, не знаю. Обращение в Кабанское отделение УФМС кроме дополнительных хлопот ничего не дало. Там мне велели заплатить штраф в размере 10 тысяч рублей и купить патент за 5 тысяч, дающий право устроиться на работу. Вот только о каком штрафе идёт речь – срок моей миграционной карты ещё не истёк – мне никто не ответил. Придётся ехать в республиканское управление миграционной службы, быть может, там удастся уладить вопрос с получением гражданства или хотя бы с продлением миграционной карты.
  Сказать, как относятся ко мне жители Бабушкина, сложно, я стараюсь на людях не появляться. Как-то неудобно, что ли… Есть одна прихожанка, Наталья, фамилию которой я, к сожалению, не знаю. Она постоянно угощает наших детей продуктами, а мне подарила рассаду, которую я постараюсь вырастить на участке. Земля здесь, конечно, далеко не «артёмовская»… Очень хорошо к нам относится работница ЗАГСа Юлия Петровна, которая 14 июня зарегистрировала наш брак с Дмитрием, а сейчас помогает решить разные правовые проблемы.
  Об устройстве детей в школу и детский сад пока тоже говорить рано, не исключено, что после 29 июня меня депортируют из страны. Хотя Дима (старший ребёнок школьного возраста) полностью готов к школе – я привезла с собой новый костюм, канцелярские принадлежности – всё это получила в отделении Красного креста, в Крыму. Сейчас пытаюсь устроиться на работу в Бабушкинский психоневрологический диспансер. Если всё сложится хорошо, может, удастся заработать деньги на получение патента. Другого выхода у меня нет, а на Украину возвращаться совсем не хочется».
  В свою очередь настоятель храма Алексей Медведев в ответ на беспокойство местных жителей, что ему, в одиночку воспитывающему пятерых детей, тяжело содержать столь большую семью уверяет, что ничего из ряда вон выходящего в этом нет. Практически в каждом храме живут нуждающиеся люди. Тем более, что ему самому без Дмитрия не обойтись. Мужик он рукастый, вместе они поставили забор, теплицу, сейчас заняты строительством нового храма. К тому же он здесь и кочегар, и сторож – в общем, незаменимый человек.
  Елена тоже нареканий не вызывает. Ей не нужны никакие привилегии, только бы остаться здесь, на мирной земле. Помимо того, что у неё большой опыт работы в социальной сфере, она ещё и швея 3-го разряда. Вряд ли у неё будут проблемы с трудоустройством, тем более с её стремлением к труду.
  По большому счёту сейчас они ни в чём не нуждаются, сыты, обуты, в доме тепло. Им только нужно время, чтобы встать на ноги. И – человеческое отношение чиновников…
  Что будет дальше с этой семьёй — покажет время. Но хочется надеяться, что все их жизненные испытания скоро закончатся, и они заживут спокойной жизнью.