Не из икры появляется омуль, а из личинки…

  Место выбрано не случайно – в 35 километрах от устья реки то редкое для Селенги место, где она течёт в одном русле. Это и обеспечивает точность подсчёта личинок омуля, которые весной скатываются с расположенных выше нерестилищ.
  Заякорив на течении моторную лодку, старший научный сотрудник Байкальского филиала Госрыбцентра Андрей Базов и начальник Байкало-Селенгинского межрайонного отдела «Главрыбвода» Сергей Чащин специальным сачком вылавливают невзрачных на вид, но уже самостоятельно двигающихся крохотных существ, которые, подобно гадкому утёнку из сказки, должны превратиться в серебристых красавцев – омулей.
  Подсчёт ведётся на берегу, в обыкновенных больших кастрюлях и тазах. Потом путём несложных расчётов всё это переводится в важные для ихтиологов данные о количестве скатившихся личинок.
  — Нынче ожидаем порядка 200 миллионов, — рассказывает кандидат биологических наук А.В. Базов. – Много это или мало? В прошлом году насчитали всего 60 миллионов личинок. Но особо радоваться нечему. Были годы, когда скатывалось до полутора миллиардов личинок!
  Соавтор (вместе с женой, тоже ихтиологом) недавно вышедшей книги — фундаментального исследования «Селенгинская популяция омуля: прошлое, настоящее, будущее», Андрей Владимирович, имеет собственный взгляд на «омулёвую проблему».
  Он считает, что с запретом на добычу омуля мы опоздали на 3-5 лет. Убеждён, что частичный запрет принесёт лишь частичную пользу. Он – за полный запрет, кроме, естественно, целей рыборазведения. Ни любительского лова, ни квот «малочисленным народам» быть не должно. Даже наука, считает учёный Базов, может обойтись эхолотами и другой современной аппаратурой, тонны рыбы на исследовательские цели вылавливать не обязательно!
  Оказывается, и такие люди работают в нашей «рыбной науке». Вот если бы ещё за ними оставалось решающее слово…

Сергей БОРОВИК.